13 октября 1972 года белый самолёт Fairchild FH-227D Уругвайских ВВС с 45 людьми на борту поднимался над Мендосой, направляясь через Анды к Сантьяго. На борту была регбийная команда Old Christians Club — студенты, спортсмены, друзья, священник, родные.
Из-за непогоды пилоты приняли решение лететь по приборам, рассчитывая, что скоро выйдут из облаков и увидят долину. Но диспетчер ошибся: самолёт оказался над сердцем Анд, среди снежных хребтов высотой более 4000 метров.
Когда они вынырнули из облаков, перед глазами пилотов выросла горная стена. Они тянули штурвал, но было поздно — хвост задел пик, фюзеляж переломился, крыло с двигателем оторвалось, и самолёт начал рассыпаться на части. Передняя секция проскользнула по склону и, ударившись о снежный склон, остановилась.
Из 45 человек 12 погибли сразу. Остальные очнулись среди обломков, крови и снега. Среди них был 22-летний Нандо Парада, чья мать и сестра сидели позади — обе погибли, мать сразу, сестра спустя несколько дней.
Трагедия
Первые часы прошли в шоке. Молодые ребята, привыкшие к дисциплине регби, действовали почти автоматически — искали раненых, вытаскивали тела, перевязывали раны.
Никакой помощи не было — только снег, стужа и тишина. Врача на борту не оказалось: спортивный доктор погиб при ударе. Импровизированную медицинскую помощь организовали двое студентов-медиков — Роберто Канесса и Густаво Николя. Они чистили раны ножами, перевязывали ремнями и вырезали из обшивки самолёта лоскуты для бинтов.
На третий день умер второй пилот — он так и не пришёл в сознание. Люди закапывали погибших в снег, не веря, что делают это насовсем. Радио в кабине передавало лишь помехи.
Ночью температура опускалась до минус 30. Чтобы не замёрзнуть, они спали, прижимаясь друг к другу, закрыв отверстия в фюзеляже чемоданами и кусками обивки. Снег плавили в алюминиевых бутылках от кислородных баллонов — это была их единственная вода.
Они не знали, где находятся, и не понимали, что поиски уже прекращены.
Выживание
Через неделю закончились запасы еды: несколько шоколадок, баночка джема, пара бутылок вина. Они резали кожу сидений, жевали бумагу, ели вату — лишь бы утолить боль пустого желудка.
Нандо Парада вспоминал, что голод вызывал галлюцинации: «Я видел еду — мясо, яблоки, хлеб. Но стоило моргнуть — и передо мной был лишь снег».
Когда умерла сестра Нандо Парады, он понял: надежды нет. Тогда в группе заговорили о невозможном — о каннибализме. Решение вызвало ужас и слёзы. Именно тогда религиозный студент Канесса сказал: «Если Христос отдал плоть свою за жизнь людей — разве мы грешим, делая то же самое?»
«Тела наших друзей — это единственный источник пищи, который оставила нам смерть».
Многие плакали, некоторые молились, но через несколько дней все согласились. Они заключили негласный пакт согласия: каждый разрешал съесть себя, если умрёт.
Парада писал:
«Мы не ели людей. Мы ели смерть, чтобы не умерла жизнь».
Первые куски мяса резали тупыми осколками стекла. Отвращение было невыносимым — но иначе они бы не выжили.
В конце октября, когда казалось, что хуже быть не может, ночью на лагерь сошла лавина. В считанные секунды фюзеляж засыпало снегом. Восемь человек погибли, включая лидера группы Марселло Переса. Остальные копали руками, откапывая проход к кабине. Когда пробили боковое окно, в помещение ворвался воздух, и Парада сказал: «Мы снова родились».
После лавины наступила почти философская тишина. Люди перестали говорить о спасении — они просто жили день за днём, как монахи. Делили мясо по граммам, плавили снег, рассказывали истории о доме. Из козырьков кабины делали солнцезащитные очки, чтобы не ослепнуть от снега; из металлических частей собрали солнечную печку.
Каждый день они хоронили очередного товарища. Парада и Канесса понимали: если не уйдут сами, никто не придёт.
Спасение
10 декабря Нандо Парада сказал:
«Если я останусь здесь, я умру. Но если пойду — возможно, спасу всех».
Он и Канесса начали готовить поход. Сшили спальный мешок из обивки кресел, собрали мясо на десять дней и немного воды. Перед уходом Парада попрощался с каждым: «Если мы не вернёмся, знайте — мы пытались».
Они отправились не туда, куда думали. Ошибаясь в карте, шли не на запад, к Чили, а на восток — обратно в Аргентину. Но именно это спасло их: впереди действительно была долина.
Десять дней пути — по снегу, где каждый шаг стоил дыхания. Нандо вспоминал:
«Мы шли по солнцу. Снег ослеплял, губы трескались, язык примерзал к зубам. Я не чувствовал ни рук, ни ног — только холод и боль».
На девятый день они достигли вершины перевала. Перед ними открылось море гор, без конца. Нандо заплакал, но Роберто сказал:
«Посмотри вниз — там, между теней, зелёный цвет. Это не горы. Это жизнь».
Они начали спуск. Три дня спустя, измождённые и обожжённые солнцем, дошли до реки, где заметили пастуха на другой стороне. Тот не понял их слов, но увидел отчаяние. Он бросил хлеб, а они кинули записку, написанную углём:
«Мы из уругвайского самолёта. Остальные живы. Нужна помощь».
Пастух Серхио Каталян привёл военных. 23 декабря, через 72 дня после катастрофы, вертолёты добрались до места падения. Из фюзеляжа вышли 14 мужчин, два лежали в носилках. Люди, которых мир считал мёртвыми.
Пост-история
Мир встретил их восторгом и ужасом. Журналисты осаждали больницы.
Но когда стало известно о каннибализме, восхищение сменилось судом общественного мнения.
Выжившие провели пресс-конференцию, где Нандо Парада сказал:
«Нам не нужна слава. Мы просто хотели вернуться домой».
Католическая церковь выступила с заявлением: «То, что сделано ради жизни, не является грехом».
Позже Папа Павел VI лично благословил их в телеграмме, сказав:
«Сила воли к жизни — это дар, а не проклятие».
Многие из них потом посвятили жизнь помощи другим.
Нандо Парада стал предпринимателем и мотивационным спикером. Его книга “Чудо в Андах” стала мировым бестселлером.
Роберто Канесса стал известным кардиологом и врачом, спасшим сотни детей.
Остальные вернулись к обычной жизни, но каждый год 13 октября они собираются вместе — не чтобы вспоминать смерть, а чтобы благодарить жизнь.
Эпилог
Когда Нандо спустя годы вернулся в Анды, он стоял на том же месте, где когда-то похоронил друзей. Снег растаял, и сквозь него пробивались цветы.
История уругвайцев — это не история ужаса, а история человеческой воли, дружбы и любви, которая оказалась сильнее холода, голода и смерти.
Послесловие
И тем не менее, как вы оцениваете их поступок?
Мне кажется здесь имеет место быть двойная мораль.
Да, они никого не убивали, чтобы получить еду, но где та грань, что позволяет нарушать мораль ради даже выживания?
Особенно интересно узнать мнение у религиозных людей, ведь все попавшие в трагедию были верующими христианами.