Совместное исследование The Guardian и Watershed Investigations в июле 2025 года зафиксировало более 90 000 нефтяных пятен в мировых океанах и морях, из которых только около 0,5% (менее 500 случаев) были официально зарегистрированы властями. Эти цифры означают колоссальный масштаб загрязнений и безнаказанность виновных. Причем подобная ситуация складывается и с незаконными вырубками, сбросами сточных вод и свалками. Так, данные дистанционного зондирования (ДЗЗ) Monitoring of the Andean Amazon Project и инициативы Global Forest Watch в 2019 году обнаружили, что 60% деревьев в Перу вырубили нелегально. Это свидетельствует о неэффективности принятой системы наземного мониторинга нарушений.
Об этой же проблеме на недавней встрече с Владимиром Путиным говорила глава Росприроднадзора Светлана Радионова. Инспекторам сложно добираться к местам совершения экологических нарушений. При этом около 85% таких деяний выявляется с помощью космических снимков, сообщила Радионова. И во всех случаях данные спутников подтверждают наземные исследования. Глава Росприроднадзора предложила признать космические снимки юридическим доказательством при рассмотрении дел о нарушении природоохранных законов. Это снизит нагрузку на инспекторский состав. При этом сама съемка обойдется бюджету в «копейки»: мониторинг 227 700 кв. км территории России стоит 183,3 млн рублей, подсчитали в ведомстве.
ДЗЗ более эффективный способ контроля, но чтобы он начал действовать, необходимо дать возможность предъявлять эти данные в суде в качестве доказательств нарушений. По итогам 2024 года Росприроднадзор выписал штрафов на сумму 124,8 млрд рублей. Внедрение системы космического мониторинга увеличило бы эту сумму как минимум вдвое. В дальнейшем, когда предприятия примут меры по устранению и недопущению загрязнений, объем собираемых сумм может снизиться.
Какие нарушения видят спутники
Оптические спутники (Sentinel-2, Landsat, PlanetScope), которые работают как фотокамера, могут отследить вырубки леса, свалки, карьеры, стройки и следы техники. Выявление проблем происходит при сравнении снимков. Растительность в инфракрасном диапазоне «светится», а падение этого показателя подсказывает возможную вырубку, светлые пятна с четкими границами — признак свалки. Алгоритмы тут — от простого сравнения по времени до нейросетей, которые распознают объекты.
Радарные спутники (Sentinel-1, RCM, RADARSAT-2.) излучают радиоволны и ловят отражение. С помощью этой технологии находят нефтяные пятна на воде, замечают деформации земли и проседания дамб. Буквально в сантиметрах с помощью интерферометрии (InSAR) фиксируют изменения влажности почвы и скрытые земляные работы. Систему работы можно сравнить с тростью незрячего, которая помогает ему распознать поверхности.
Гиперспектральные сенсоры «замечают» спектральный отпечаток вещества, что позволяет отличать аэрозоли и газы в атмосфере, находить химические следы на поверхности и различать типы пород. Полученный спутником спектр сравнивают с библиотекой известных материалов и ищут совпадения. Выбросы в атмосферу фиксируют спутники Sentinel-5P, METOP, Aqua/Terra (мониторинг диоксида азота, серы, метана и угарного газа).
Однако нельзя говорить об одном всевидящем спутнике, данные мониторинга необходимо сравнивать с другой информацией: расположением наземных объектов, . Например, по направлению ветра и течений можно отследить, откуда распространилось пятно нефти. Повторяющиеся загрязнения скажут о постоянном источнике их образования — порте, нефтебазе, судне.
Мониторинг нефтяного загрязнения Каспийского моря
Как и за рубежом, независимые проекты дистанционного зондирования есть и в России. С 2022 года действует проект «Прозрачный мир на Каспии». Его основная цель — выявление и фиксация нефтяных загрязнений от судов и прибрежной нефтегазовой инфраструктуры. Волонтеры по специальному алгоритму анализируют снимки с европейского радиолокационного спутника Sentinel-1. В 2024 году к распознаванию нефтяных пятен подключили искусственный интеллект. Использование ИИ помогло сократить время обработки данных на 15–20 минут.
С 2022 по 2024 год участники проекта проанализировали 1200 снимков. В 2023 году обнаружили 123 пятна, а в 2024 году — 179 пятен. Рост числа пятен может быть связан с возросшей антропогенной нагрузкой и повышением компетенций группы операторов и экспертов. Значительное число загрязнений выявлено в районе порта Махачкалы, скорее всего их источники: нефтехранилища, нефтегавани, судоремонтный завод, слив сточных вод.
Дополнительный анализ разливов на Каспии и сопоставление данных космической съемки с навигационными данными показали, что зачастую суда отключают трекеры движения и сбрасывают нефтепродукты в воду. Такая практика подрывает основы правоприменения в сфере охраны морской среды. В соответствии с международными договорами и в рамках национального законодательства всех прикаспийских государств, сброс загрязненных вод с судов в акваторию Каспийского моря запрещен и квалифицируется как противоправное деяние.
Незаконный вылов рыбы на Сахалине
По информации на октябрь 2025 года, промысловая путина на Сахалине была практически завершена, и специалисты охарактеризовали ее как провальную. Объясняя произошедшее, ряд ученых выдвигает версию изменения миграционных путей рыбы из-за глобального потепления, но есть и более прозаичная причина — несоблюдение правил лова.
Например, ставные неводы вблизи нерестовых рек Сахалина наносят ущерб лососевым популяциям (вылавливается почти вся рыба, идущая на нерест, что не позволяет ресурсам восстанавливаться). Проект «Прозрачный мир на Сахалине» в июле 2025 года провел мониторинг лова лосося с использованием открытых спутниковых снимков Landsat-7/8, Sentinel-1/2 и выявил множество нарушений.
Методика мониторинга основана на сравнении разрешенной промысловой деятельности с фактической ситуацией. Сначала специалисты создали цифровую модель легального промысла: установили прописанные в правилах нормы — размеры орудий лова, допустимые расстояния и сроки вылова. Затем проанализировали спутниковые снимки. Выявили места установки неводов, измерили их длину. И обнаружили, где орудия лова находились вне отведенных зон, а их длина превышала допустимую (часто более 400 м при разрешенных 200 м), или не соблюдалась безопасная дистанция для установки (более 1 км) от устьев нерестовых рек.
Почему спутниковые данные редко используют в качестве доказательства в суде?
Спутники уверенно показывают actus reus (от лат. «факт» загрязнения), но правовые системы требуют установить еще и mens rea (от лат. «вина/умысел»), а также строгого соблюдения правил допустимости доказательств и «цепочки» обработки данных, отмечают китайские юристы в статье «Проблемы с доказательствами, связанные с использованием спутниковых технологий».
Государства используют разные стандарты доказывания в уголовных и гражданских делах. Например, суды США и Великобритании принадлежат к системе общего права, где судебный прецедент является источником права. В странах романо-германской правовой схемы, включая Россию и государства Каспия, прецедент не создает право. Суды руководствуются законом, где не всегда четко определены допустимые доказательства. На практике доказать экологическое преступление сложно. Регуляторам требуется предоставить суду обширный комплект обоснований: полевые отчеты, результаты экспертиз, образцы загрязнений и свидетельские показания. Только спутниковых снимков для вынесения решения, как правило, недостаточно.
Чтобы суды принимали к рассмотрению результаты ДЗЗ, необходимо создать государственный, сертифицированный порядок получения и обработки снимков. Похожий подход уже применен в дорожном движении. Для этого необходимо внести изменения в Ко АП РФ, разработать ГОСТы на технические средства автоматической фиксации экологических нарушений, создать федеральный центр — аналог центра по штрафам ГИБДД. Тогда спутниковое наблюдение станет частью правоприменительной практики — как камеры ГИБДД, только в сфере нарушения природоохранного законодательства.
Сейчас административный регламент фиксации нарушений предполагает обязательный выезд инспектора на место. У такого похода несколько недостатков: инспектор долго добирается до участка, природоохранные службы несут значительные материальные затраты (об этом говорит глава Росприродназора Светлана Радионова), физические ограничения при проведении осмотра — человек не везде способен пройти и все увидеть, вероятность подкупа инспектора.
Однако при внедрении ДЗЗ могут возникнуть сложности с доступностью баз данных о принадлежности участков, разрешений на ведение хозяйственной деятельности. Большой объем информации относится к коммерческой или военной тайне.
Кроме того, российская орбитальная группировка для ДЗЗ уступает по численности (у России — 288, у США — более 9000), частоте съемки и технологическому уровню аналогам в США, Европейском союзе и Китае: многие спутники устарели, а темпы вывода новых аппаратов на орбиту недостаточны для покрытия потребностей страны. После 2022 года усложнился доступ к западным коммерческим данным высокого разрешения (например, Maxar, Planet Labs), что сократило объем доступных снимков. Пока попытки запуска новых спутников, развитие частных компаний и импорт данных из Китая не позволяют компенсировать прежний объем информации.
Кто заплатит за систему мониторинга
Глава Росприроднадзора Светлана Радионова говорит о том, что данные бесплатно будет анализировать «Роскосмос». Однако более устойчивой выглядит модель государственно-частного партнерства в этой сфере, точнее концессия.
В такой схеме государство заключает с частной компанией долгосрочный договор (концессию), по которому коммерческий партнер берет на себя создание, эксплуатацию и развитие инфраструктуры или сервисов спутникового мониторинга, а также обработку и анализ данных. Компания может инвестировать собственные средства, внедрять инновационные решения и получать доход либо от государства, либо от пользователей, либо по смешанной модели.
Такой подход реализуется в международной практике. Европейское космическое агентство (ESA) финансирует программы экологического мониторинга вместе с частной компанией InCubed, а в США NASA и NOAA закупают данные и сервисы у частных операторов.
Уже сейчас у российских компаний достаточно опыта и возможностей, чтобы внедрять спутниковый экологический мониторинг на территории страны. Однако без отмены наземной верификации данных это нерентабельно и неэффективно. По нашим подсчетам, на построение системы нужно около 400 млн рублей без учета затрат на обновление существующей инфраструктуры, которая ускорит обработку данных.
Мнение автора может не совпадать с точкой зрения редакции.
