О весёлой вдове… И жить торопится, и чувствовать спешит?

Вот это прям покоробило…

Как хотите, но 40 дней по смерти мужа — это период строгого траура. Когда обычай и долг велят избегать публичных мероприятий, отказываться от увеселений и каждый день поминать усопшего. Пусть не из любви, но хотя бы из уважения к нему.

А ещё это период особой скромности в нарядах. С которой «голые», в нейлоновую сеточку, руки, что открыты любому взору от плеч до запястий, ну никак не сочетаются, хоть режьте! Как и тщательно исполненный макияж.

И ещё символ траура для вдовы — чёрный платок. Ну или хотя бы чёрный ободок на голове.

Что мы видим на церемонии «20 лет RT»? Вопрос риторический.

Кстати, не надо тут про Noblesse oblige. Не тот случай. Все отнеслись бы с пониманием, будь на то воля главной героини. Но её, похоже, не было.

И про «армянские традиции» не надо тоже. Мы в России. Потому вот это — «смеясь, он дерзко презирал земли чужой язык и нравы» (ну, или она) — совсем про другое. Чуждое и враждебное. Не гоже с иноземным уставом ходить в русский монастырь, ЕВПОЧЯ.

Опять же, сказанное вечером «мы все знаем…, как Вам сейчас непросто и через какой период своей жизни… Вы сейчас проходите» — это совсем не про тяжёлую утрату. Хотя бы потому, что обошлось без слов соболезнования, даже дежурных. Хотя было бы уместно.

Походу, «помер Максим, да и х*** с ним»?

Грустно, чрезвычайно грустно, не так ли?