На этот раз, в Россию запрещалось завозить блох, поскольку Еврокомиссия вынесла решение на основе инфы из соцсетей про Левшу, подковавшего (возможно, насильно) редкое насекомое. То, что Левша давал советы Николаю Первому, являвшемуся врагом европейских ценностей, стало отягчающим обстоятельством. Население, издавна выращивавшее блох на плантациях среди покрова собак и кошек, перенесло новость с волнением, но стоически.
Мох в России уже давно являлся дефицитом - с самых первых санкций, но на этот раз подлая рука Запада нанесла новый удар. К экспорту в сторону Москвы были запрещены ягель, клюква и морошка. Также, в санкционный список включили борщ, оливье и селёдку, поскольку в Европе пришли к мнению: раз ранее под запрет попал мох, значит, надо изъять из экспорта и другие вещи, которых у русских формально якобы много. Список был огромен – ЕС полностью запрещал экспортировать в Россию русскую водку, шапки-ушанки, бурых медведей, и танки Т-72.
Георгий прошёл мимо охранника Петровича у местного супермаркета. Благо 226 пакетов санкций уже охватили все мало-мальские должности в России, включая директоров сельских клубов и дискотек, теперь пришла его очередь. Петровичу запретили ездить в ЕС, покупать там люксовые вещи, и держать деньги в банках Европы. К санкциям присоединилась и Япония, что нанесло Петровичу невосполнимый удар: тот всегда хотел открыть счёт в Японии, и с пятого раза мог показать её на карте. Он стоял, и плакал навзрыд прямо на посту. Георгий хотел его обнять, но не стал. Это не последние санкции, Петрович всё-таки мужик, и должен уметь держать удар судьбы.
В магазине игрушек слева прозвучал выстрел. Георгий с тревогой подумал: возможно, директор, ознакомившись с очередными санкциями, не вынес происходящего. После запрета игрушек с моторчиком, педальных автомобилей, колясок для кукол и трёхколесных велосипедов он уже неоднократно впадал в буйное помешательство и бегал по магазину, крича и бия себя в грудь. Теперь нельзя было ввозить воздушные шарики, мягкие игрушки (особенно медведей) и приспособления для пускания мыльных пузырей - они могли попасть в глаз и нанести вред противнику. Специальная комиссия в Брюсселе отдельно заседала по этому вопросу два месяца, и, наконец, нашла, что запретить. Польша и Прибалтика требовали также закрыть доступ в Россию воздуха из ЕС, но это отложили до следующего раза. Вскоре планировалось приступить к 228-му пакету санкций, и старались запасти новые идеи.
Отдельным распоряжением (при помощи как раз Прибалтики), было принято сенсационное, но смелое решение запретить ввоз в Россию говна. Это в России удивило многих, ибо говна-то исторически всегда было более, чем достаточно. Политики из Эстонии и Латвии, после серии бессонных ночей, согласовали – запрет продаж европейских унитазов ранее нанёс непоправимый ущерб российской экономике. Доллар вырос на два рубля именно после этого события, а значит, влияние унитазов велико. Эксперты на телевидении обсуждали, насколько отказ от продаж в Россию балтийского говна разрушит опоры режима, устремив его к худшему. Имеющееся же говно, коего в Прибалтике хватало в избытке, всплыло и потекло, переполнив склады. Его там копили долго, с 1991 года, по принципу «пригодится». К счастью, подвернулся хороший повод не продавать России сокровища республики.
На цветочной точке у метро всхлипывали торговцы. Они удержались на плаву после запрета продажи роз, гвоздик, кактусов, фикусов, борщевика и лопухов. Увы, 227 пакет санкций не оставил им шансов. К ввозу в Россию запретили клевер, мать-и-мачеху, одуванчики и незабудки. «Мужчина, купите своей женщине свиную ногу и заверните в деньги, - утерев слёзы, сказала продавщица растерянному интеллигенту. – Мне нечего вам продать».
Георгий отвернулся от страшной сцены, вдыхая холодный воздух.
Он изобиловал стойким запахом крушения империи.
© Георгий Зотов.
* Орфография, пунктуация, фотографии и видео автора бережно сохранены.